Вот последний
раскроется лист
и последняя льдина растает,
отструится последний кристаллик,
а потом тишина нарастает.
Нарастёт этот летошний снег,
дом в сугробах увязнет по трубы;
так пойдет многозвучье на убыль,
будто в мире ни вёсен, ни лет.
отструится последний кристаллик,
а потом тишина нарастает.
Нарастёт этот летошний снег,
дом в сугробах увязнет по трубы;
так пойдет многозвучье на убыль,
будто в мире ни вёсен, ни лет.
Но и это пройдёт, ты не бойся:
в гости к звукам пришла тишина,
и прогнать эту грустную гостью
только новая сможет весна.
А потом будет звонкое лето,
нас однажды оно удивит
тем, что за ночь на землю прогретую
одуванчиков стая слетит.
На траве они замрут,
а трава, как изумруд —
ледяная тайна
в золотых проталинах.
А потом вздохнёт июнь,
скажет ветру: "Ну-ка, дунь!" —
и взметнётся стая,
белый пух роняя.
Это будет, и ты не печалься,
и хоть звуки совсем не слышны,
перебьёмся до новой весны
и дождёмся короткого счастья.
Пусть его не удержишь, как пух
одуванчиков, прочь улетевших, —
нас с тобой оно всё же утешит:
долго помнит мелодию слух.
Вера Матвеева
Поддержать пенсионера https://www.donationalerts.com/r/domovoy96
